[indent]Он знал, что возвращаться в Нью-Йорк будет нелегко. Возможно, Томас не до конца осознавал, насколько сложно будет вернуться в то место, которое для себя он давным-давно похоронил, как и людей, которых когда-то здесь знал. Всех, кроме Саймона – тот слишком был дорог для Блайта. В конце концов, если бы не он, наёмник бы давно загнулся на улице от голода, болезни или нарвавшись на кого-нибудь, кто решил бы с ним поквитаться за стащенный бумажник. Саймон открыл ему путь в лучшую жизнь, научил тому, что Томас знал сейчас, и это сделало его тем, кем он являлся и сегодня. Убийцей.
[indent]Кто бы мог подумать, что когда-нибудь Нью-Йорк использует все средства, чтобы вернуть Томаса обратно. Использует человека, который стал наёмнику не просто небезразличен, а важен так же, как был важен Саймон. Но если с последним они провели много лет бок о бок, то с Тео прошла всего одна ночь, которая теперь жила в голове обоих и не давала им существовать вдалеке друг от друга. Да, пускай именно Томас проделал огромный путь, чтобы найти наследника, но тот его ждал, а значит, они оба понимали, что рано или поздно их пути снова пересекутся. И они пересеклись. Снова необдуманно, снова неаккуратно, снова привлекая слишком много внимания к Томасу, о возвращении которого никто не должен был знать. Никто, кроме Маттео Моретти, ради которого он вообще вернулся. Блайт знал, что тот не расскажет отцу о том, что наёмник должен был убить наследника, но это вовсе не означало, что тот был в безопасности. Когда к его голове один из прихвостней Дона приставит пушку – только вопрос времени. И всё же…всё же он пошёл на этот риск.
[indent]Открытый замок двери сразу бросается в глаза привыкшему к постоянным преследованиям наёмнику. Он несколько секунд буравит тот взглядом, прежде чем достать из кобуры пистолет и сразу снять тот с предохранителя. В его деятельности случайных гостей не бывает, а значит, кто-то решил или сделать ему предложение, или убрать его с дороги. Последнее – наиболее вероятный вариант, учитывая все обстоятельства. Свободной рукой толкает дверь, чтобы оказаться внутри дома, к которому он привыкнуть не успел и не собирается. Сколько ещё домов ему предстоит сменить, прежде чем где-то осесть? Сколько уже он их сменил? Томас делает пару аккуратных шагов и останавливается, когда где-то впереди слышится покашливание. Над ним будто издеваются, намеренно давая понять, что он тут не один. Блайт слушает названные имена из-за своеобразного укрытия – стены, за которую он не решается заглянуть, но прикладывается к ней спиной, сжимая в руках пистолет. Молчит и слушает – это всё, что ему сейчас остаётся, чтобы понять намерения незваного гостя. Тот, кажется, успел найти много информации на Томаса, и даже сведения о его погибших родителях. Но говорить о том, что незнакомец попал в яблочко, узнав настоящее имя и даже фамилию наёмника, тот не собирается. Такую ошибку он смог допустить только с Тео и больше не допустит ни с кем.
[indent]- Взять имя одного из уличных сирот оказалось практично, - с напряжением в голосе отвечает Блайт, внутренне пытаясь собраться и не дать раздражению выйти наружу, чтобы оставить разум трезвым. – Он не знает и половины от того, кто я на самом деле, - врёт Томас, наконец, делая шаг из-за угла и вскидывая руку с сжатым в ней пистолетом, дулу которого теперь приветствует гостя во всей своей красе, - и не узнает, потому что и ты никому не расскажешь.
[indent]Наёмник не приближается, потому что знает, что сможет попасть и с этого расстояния, хотя его оружие подходит, скорее, для ближней дистанции, тогда как он понятия не имеет, какое оружие уготовано против него, ведь Амато так и не достал его в ответ.
[indent]- Зачем ты пришёл? – человек, с которым они несколько часов назад пересеклись не в самой благоприятной обстановке, теперь какого-то чёрта спокойно сидит в кресле Томаса, рассуждая о его жизни и ненастоящих именах. Одно ясно точно: хотел бы убить – уже бы это сделал и вряд ли стал бы предупреждать о своём присутствии, да ещё и так явно. – Хочешь преподать мне урок? Из меня плохой ученик. – Несмотря на внутреннее напряжение, его рука не дрожит, но по тому, как крепко она сжимает рукоять пистолета, можно увидеть, как наёмник нервничает от того, что намерения собеседника ему непонятны. От того, что он не ожидал никого здесь встретить. От того, что он может кому-то рассказать… Томас делает предупреждающий выстрел, и пуля со свистом проносится недалеко от Амато, застревая в стене. – Мне повторить вопрос?