[indent] Марко никогда не считал себя достойным сыном, зато всегда считал себя сыном, достойным такого отца.
[indent] Известие о его болезни младший Наварро принял довольно легко, несмотря на то что это был уже второй родитель, которого бы он потерял. С отцом его не связывало ничего, кроме кровного родства: ни душевной теплоты, ни схожести в характере - ничего, что позволило бы Марко смотреть на него с меньшим цинизмом чем сейчас. Совсем иначе дело обстояло с матерью, которая умерла уже довольно давно. Юноша действительно любил её, даже сейчас, когда прошло уже столько времени с её смерти, когда её вещи были небрежно сложены в коробки и убраны на чердак, а свободные полки быстро заменились другими, чужими, вещами. Если поначалу к мачехе Марко относился настороженно, то постепенно в нём выросла ненависть к этому человеку. Он ненавидел в ней буквально всё: попытку заменить мать, близкие отношения с отцом и, конечно, планы на наследство после его смерти. Последнее, наверное, было особенно обидно, ведь Кассия, по мнению Марко, не сделала ничего, чтобы отец сколотил это состояние. Чего нельзя было сказать о матери, которая постоянно поддерживала своего мужа. Наследник не сомневался, что именно эта поддержка помогла отцу стать тем, кем он являлся сейчас. Нет, не немощным стариком, которого уложила в постель болезнь, а состоятельным мужчиной, которым он был без этой болезни.
[indent] Марко не скрывал своей ненависти к мачехе: не видел в этом необходимости. Он никогда не был тем, кто улыбался в лицо, а за спиной говорил про человека всякие гадости. Правда, открыто презрение он и не высказывал - хватало взглядов. О, он был уверен, что Кассия прекрасно понимала значение этих взглядов. По крайней мере, в её глазах легко читалась насмешка, и это ещё больше злило Марко. Она относилась к нему, как к ребёнку, хотя Наварро был уже далеко не ребёнком, ему не требовалась родительская забота, не требовались советы. Но всё равно, каждый раз находясь рядом с мачехой, он чувствовал себя глупым мальчишкой, которого легко было обвести вокруг пальца, хоть он и видел её насквозь.
[indent] Марко просто собирался подняться до своей комнаты, может, заглянуть по пути в душ, когда его внимание привлекла комната, которую обычно он старался обходить стороной. Дверь была слегка приоткрыта, и Марко почему-то решил, что может в неё заглянуть. Конечно, он сразу был пойман на месте преступления, хотя осознал это не сразу: его взгляду открылась изящная фигура, обтянутая корсетом. Наварро был так ослеплён своей ненавистью, что никогда прежде не рассматривал Кассию как женщину, хотя, надо признать, та была женщиной вполне эффектной. Она заметила его, и парню ничего не осталось, кроме как сделать шаг вперёд - к двери. Он не сразу решился толкнуть её, но посчитал, что верхом глупости будет сморозить что-то вроде: "Я просто проходил мимо и решил поглазеть на полуголую мачеху". Правда, и говорить ему с ней было не о чем, и тему для разговора приходилось придумывать на ходу.
[indent] - Если ты занята, это может подождать, - возразил Марко, хотя дверь приоткрыл чуть больше. Он обвёл взглядом комнату и снова остановил взгляд на Кассии. Смущение скользнуло по юношескому лицу лёгким румянцем, и парень поспешил отвести взгляд - смотреть куда угодно, лишь бы не на предмет будущих эротических фантазий.