Я медленно открыл глаза, когда комнату уже залил солнечный свет. Не смог сориентироваться, сколько времени, потому что мне показалось, что спал я целую вечность. Целую спокойную вечность. Я не мог вспомнить, что мне снилось, будто не снилось ничего вообще. И это было так странно. Впервые за несколько дней я могу сказать, что выспался, потому что не чувствовал той усталости, с которой просыпался ещё вчера. Утро было словно...другим.

   Сажусь на кровати и оглядываю комнату, слегка щурясь от яркого солнца, будто проверяя, всё ли на своих местах. Но на стенах всё так же висят часы с застывшими из-за севших батареек стрелками. На комоде возле окна стоит семейная фотография. Вещи, брошенные на стул, лежат всё там же. Нет, я определённо в той же комнате, в которой ложился спать. Но чувство, что что-то изменилось, меня не покидает. А мне всего лишь нужно было выспаться. Кстати, о выспаться. Интересно, сколько там времени.

   Беру в руки смартфон и тыкаю на экран. 10:00. Кажется, не так уж плохо для выходного, учитывая, что пару дней я просыпался в 4-5 утра и с трудом мог уснуть снова. Слабо верится, что это закончилось, скорее, всего лишь передышка. Позитивное мышление - это, конечно, вообще не ко мне, я больше буду верить во что-то плохое, чем во что-то хорошее. Но сегодня хотя бы есть шанс, что я перестану шататься по дому призраком. Даже теперь поесть чего-нибудь хочется.

    Бросаю взгляд на не до конца прикрытую дверь.

    - Какого?.. - помнится, я её закрывал, но утверждать не берусь. Учитывая моё состояние последние дни, не удивлюсь, если я вдруг начал лунатить, а может, и вообще завалился спать, не закрыв дверь.

    Босыми нога сползаю на пол и потягиваюсь, попутно зевая. Но делаю всего пару шагов к двери, как моя нога наступает на что-то маленькое и мягкое. Опускаю взгляд на пол, убирая ногу с того, на что наступил, и беру это в руки, крутя в руках. Откуда в моей комнате может быть резинка для волос? Может, я не заметил, когда переезжал сюда? Помнится, у мамы густые длинные волосы, она часто пользовалась резинками, вполне может быть, что и эта её. Зачем-то сую вещицу в карман, взъерошиваю свои волосы и выхожу в коридор, закрывая за собой дверь. Пока бреду по коридору и думаю о жизни, краем глаза замечаю небольшую щель в двери комнаты Лили, задерживая на ней взгляд и думая о тех нескольких днях, что мы успели прожить вместе. Вроде, не так уж всё и плохо, как я думал изначально. В первый день я считал её чуть ли не самым большим злом во вселенной, а сейчас вот уже привык к тому, что она здесь. Даже странно как-то. Стараюсь не ловить себя на мысли, что теперь не очень-то жалею, что всё так сложилось, потому что, стоит мне это признать, и тогда я начну сомневаться в том, что когда-то любил Дженнифер. А я и так уже в этом сомневаюсь, потому что эти пару дней ни разу даже не вспомнил о ней, не говоря уже о том, что у меня не появилось желания всё вернуть назад.

    Ожидая на кухне закипающий чайник, я прислоняюсь спиной к столешнице и машинально достаю из кармана резинку. Кручу её в руках, рассматривая, и понять не могу, как при переезде не заметил её. Едва чайник сигнализирует о готовности, кладу резинку на стол и отворачиваюсь сделать чай, как слышу за спиной шаги.

    - Чай будешь? - вместо доброго утра, не поворачиваясь к своей соседке, спокойно спрашиваю, и только после этого поворачиваюсь к ней.

Лили права только в одном: я сначала взрываюсь, а потом анализирую ситуацию. Но затронутая тема настолько бьёт по моим нервам, что я даже не замечаю этого. Как итог - мы снова ругаемся и снова из-за моей вспыльчивости. Хотя, честно говоря, до знакомства со своей женой я не считал себя вспыльчивым. Но за последние дни много всего изменилось. Мне буквально пришлось впустить в свою жизнь незнакомого человека и как-то привыкать к тому, что мы тебе рядом друг с другом, хотя это больше метафорически. Но я настолько зациклен на своих страхах, что забываю о том, что не только мне приходится привыкать к чему-то новому, но и Лили. Причём если я хотя бы нахожусь в своём доме, то она ещё и на незнакомой территории.

   - Ты права, прости, - виновато отвечаю, наконец, обращая внимание на её состояние. - Просто не входи в мою комнату, пожалуйста. Тебе лучше поспать, плохо выглядишь.

   Забота? Нет. Скорее, единственное, чем я могу завершить едва ли успевший разгореться скандал. Пускай думает, что я псих и конченный идиот, но по крайней мере, насладится тишиной и, может, и правда поспит. А моему чувству вины ещё один плюс в копилочку. Интересно, когда я начну сначала думать головой, а потом делать какие-то выводы? Не могу сказать, что сразу остыл и поверил. Мысль о том, что это всё-таки резинка Лили, не оставляет меня в покое. Одно только непонятно: если это была она, то что ей делать в этой комнате? Ведь девушка права, её не волнует ничего, что связано со мной, как и меня - с ней. Хотя теперь я в этом даже сомневаюсь, потому что беспокойство всё-таки оседает на сознании, стоит мне вспомнить её внешний вид.

   Остаток дня я решил провести в своей комнате, чтобы лишний раз не пересекаться с Лили и не трепать нервы ни ей, ни себе. Но за то время, что я провалялся на кровати, я ни разу не услышал, чтобы она выходила из своей комнаты. Оставалось надеяться, что она и правда решила отоспаться. Странно, что меня вообще волновало, как она проводит свой выходной. Мы не были не то что супружеской парой, мы не старались казаться друг другу даже хорошими знакомыми, не пытались проводить какой-то минимум времени вместе, потому что нам обоим это было не нужно.

   Ближе к вечеру меня победил голод, но когда я решился спуститься и глянуть в холодильник, осознал, что и еды-то особо не осталось. Топать в магазин мне не очень хотелось, учитывая, что это было неблизко, так что я решил, что будет удачнее всего заказать пиццу. Но даже пока я ожидал пиццу, расплачивался за неё и опрокидывал в свой желудок, мы с Лили так и не пересеклись. Какое-то время я задумчиво поглядывал на лестницу, будто от этого девушка должна была спуститься, и продолжать жевать свой псевдо-ужин. С другой стороны, зачем мне было её присутствие здесь? Чтобы что? Снова извиниться, а через пару дней повторить очередной наезд? Вряд ли в этом оставался какой-то смысл.

   Я не сразу смог уснуть, потому что ещё минут 30 лежал, глядя в потолок, и думал о своей матери, зачем-то вспоминал тот день, в который она исчезла. А лучше бы вспоминал о том, что не убрал остатки пиццы в холодильник. Но вскоре даже не заметил, как уснул.

    Какие-то быстро сменяющиеся картинки, будто я куда-то бегу. Когда прихожу в себя, обнаруживаю, что и правда бегу. Только не куда-то, а от кого-то. Стоит мне остановиться и обернуться назад, как я вижу быстро приближающуюся ко мне маму. Безумство в глазах. Всё те же ночи, зажатые в руке и описывающий в воздухе непонятные фигуры. Ноги будто не слушаются меня, и когда я хочу сорваться с места, чувствую, как ступни наливаются свинцом, не давая сдвинуться. Сердце стучит, как бешеное. Страх, который я испытываю сейчас, можно назвать животным страхом, потому что он не просто не прекращается, а только набирает обороты. Это сон? Или реальность?

Конечно, и без ответа на свой вопрос я прекрасно знал, что кицунэ могут путешествовать во снах. Вопрос состоял не в том, могла ли это делать Лили, а зачем она это делала. В смысле разве мы не договорились о том, что не вмешиваемся в личное пространство друг друга? Да и вообще с каких пор ей стало интересно хоть что-то, связанное со мной.

   Но упрекать за это девушку я не собирался. Разговор, который вдруг сложился между нами, даётся мне нелегко. Что уж говорить, всё, что касается моей матери, даётся мне нелегко с тех самых пор, как она исчезла. Возможно, стоило сразу рассказать об этом Лили, чтобы она не пыталась съесть запретный плод и сама разнюхать, почему я не пускаю её в эту комнату, но я был так занят самобичеванием, что не подумал о том, что рано или поздно это всё равно бы вскрылось. Да, я не хотел впускать Лили в свою жизнь, но, похоже, мы не всегда получаем то, что хотим.

    Не только сегодня..?

   Мысленно я возвращаюсь к этой фразе, как только заканчиваю свою небольшую речь о матери. Здесь не должно быть длинного рассказа о том, что произошло, потому что слов о заражении вполне достаточно, чтобы понять.

    Кричал?

    Я таращусь на Лили так, словно она говорит не обо мне. Конечно, я прекрасно помню свои сны. Может, не все, но большую их часть точно. Я знаю, что все они связаны с моей матерью, но даже подумать не мог о том, что выражаю страдания ещё и как-то физически, да так, что мешаю спать другим. Именно поэтому я не перебиваю и молчу. Именно поэтому мой взгляд всё ещё не стал злым и раздражённым. Именно поэтому я не начинаю обвинять девушку в том, что она здесь. Какие бы отношения у нас ни были, проверить кричащего во сне человека, наверное, нормально. Если ты, конечно, волнуешься о нём. А в последнем я до этого момента сомневался.

   Слова про обман я воспринимаю почему-то даже спокойно. По крайней мере, теперь я могу не считать себя психом и параноиком, учитывая, какие претензии высказывал утром.

    - Ты пыталась защититься, - сам оправдываю её поведение слегка сдавленным от окружающей тишины голосом. - Я понимаю.

   Я бы мог сейчас накричать на Лили, выставить её за дверь, но недоумение, вызванное её присутствием, сказывается на мне сильнее, чем действия, которые вызывали гнев. Может, это что-то вроде благодарности за то, что новоиспечённая супруга из беспокойства пыталась дать мне выспаться. Может, я сам начинаю привыкать к тому, что, как бы мы ни старались дистанцироваться друг от друга, всё равно начали сближаться. Может, горечь утраты матери забирает силы, которые можно было бы потратить на скандал.

    Внезапный порыв заключить девушку в объятия я проглатываю вместе с комом, уже несколько минут стоящим у горла после пробуждения. Сейчас не время. Не место. Не та ситуация, в которой это стоит делать. И пока я сам не понимаю, что за душевный порыв это был: сочувствие к Лили или желание получить немного тепла?

   - Спасибо, - искренне вместо объятий. Я продолжаю вглядываться в лицо Лили, хоть в темноте не полностью просматриваются черты её лица. Пока между нами повисает небольшая неловкая пауза, я думаю о том, что девушка внутри не такая каменная, какой пытается казаться снаружи. Даже усмехаюсь своим мыслям, беззвучно кивая в ответ на вопрос. А вот когда ловлю на себе странный взгляд и вспоминаю, что стою в одних трусах, меня будто током прошибает.

   - А, прости, - я тут же краснею, надеясь, что в темноте это незаметно, и начинаю оглядываться в поисках своих хотя бы штанов, подрываюсь к стулу, на котором их оставил, и стаскиваю их оттуда, - бог ты мой, - ругаюсь сам на себя, пока впрыгиваю в штаны, а потом как ни в чём ни бывало поворачиваюсь к собеседнице. - Так о чём мы? - теперь стараюсь не смотреть в глаза, пока моё смущение не сойдёт на нет. - Ах, да, - обвожу взглядом комнату, упираясь руками в бока.

   - Были, - обречённо вздыхаю, всё-таки поднимая взгляд на Лили, - не думай, что ты виновата в моих кошмарах. Теоретически, конечно, ты, потому что до этого за год мама приснилась мне раза 2, - да, Ник, ты не умеешь поддерживать, - в смысле, я имею в виду, что, - снова вздыхаю, теперь уже из-за того, что сам дурак, - ладно, слушай, давай просто забудем об этом. Не будем же мы спать в одной комнате теперь, да?