Питер не может не заметить на лице Гвен не удивление - шок. О будто призрак, которого не должно здесь быть. Не в Оскорпе - в жизни. Если подумать, то в этой вселенной Паркер и правда не должен находиться, он не должен говорить с ней, прикасаться к ней, чтобы сохранить равновесие во вселенных. Ему бы взять и уйти, но он не может заставить себя это сделать. В жестах, мимике, упрёках, глазах парень видит всё то знакомое, чего ему так не хватало. Всё, по чему он так скучал.

   Питер смотрит на Гвен обычными, влюблёнными глазами и улыбается, как дурак, несмотря на хмурое выражение лица напротив. Ему бы ещё несколько секунд посмотреть на неё, послушать голос, и потом Стрендж может его забирать и высказывать всё, что думает о нарушенных правилах. И Паркер даже не сразу понимает, что ему был задан вопрос, на который девушка ждёт немедленного ответа.

   - Я? Что я здесь делаю? - удивляется он, слегка мотая головой, - тебя вот увидеть пришёл. А что, это запрещено законом? - однако "интерн" старается говорить тихо, всё ещё стараясь не привлекать к ним ненужного внимания. Ткань рукава выскальзывает из руки Гвен, и вот он - шанс уйти отсюда, оставив её в недоумении, которое быстро забудется, стоит ей встретить нужного Питера Паркера. Но что-то всё ещё мешает, не даёт вспомнить про обещание, данное Стренджу, не даёт сделать даже шаг назад от девушки, чтобы больше не дать схватить себя. Он даже не препятствует тому, что Стейси решает проверить его на наличие костюма под футболкой, лишь вопросительно глядя на неё.

   - Что ты делаешь? - успевает спросить он, прежде чем его тело разворачивается на 180 градусов, отчего даже слегка кружится голова. Хотя, может, она кружится от переизбытка чувств и эмоций, от путешествия сквозь вселенные. Да и когда он последний раз ел? - Водолазки...? - он растягивает в улыбке и глупо усмехается, совсем уже запутавшись, что здесь происходит. Но упоминание Гарри больно саднит где-то внутри, стирая с лица улыбку. Конечно, Питер помнит, что Осборн о нём знает. Не знал бы - скорее всего, его Гвен была бы жива.

   Питер послушно цепляет на себя медицинскую маску, зачем-то врученную ему, но не задаёт лишних вопросов, пока они двигаются по коридору. Он даже не знает, куда Гвен его ведёт, но не может заставить себя прекратить доверять ей. Не может напомнить себе, что эта Гвен - не та, которую он хорошо знает. Она другая.

   Когда они оказываются в небольшом техническом помещении, Паркер снимает с себя маску и с удовольствием вдыхает воздух полной грудью, как будто маска полностью перекрывала ему доступ к кислороду. Что произошло между Питером и Гарри в этой вселенной? Да, во вселенной, откуда прибыл Паркер, они стали врагами, но после смерти Гвен Гарри не стал преследовать Питера, давая ему возможность окунуться в собственную трагедию. А здесь почему-то ему нужно от него прятаться? И что будет, если Осборн наткнётся на Человека-Паука не из своей вселенной?

    - Давай сбежим отсюда? - он будто не слышит её предупреждений и опасений, у него в голове уже зреет план, как им обоим покинуть Оскорп хотя бы на время. Он всё равно уже нарушил все правила, предписанные ему Стренджем, что будет оттого, что они проведут вместе ещё пару часов?

   Питер на всякий случай проверяет, на месте ли шутеры, а потом хватает Гвен за руку и буквально выталкивает из подсобки. Он крепко держит её ладонь в своей и быстрым шагом идёт в сторону выхода, как будто надел плащ-невидимку. Они уже почти доходят до стойки регистрации, когда Паркер стреляет паутиной в стоящего неподалёку охранника с кофе, заставляя стаканчик выпасть из рук, расплескав содержимое. Возгласы привлекают внимание всех, кто находится рядом, а Питер под шумок, утягивая за собой Гвен, покидает здание Оскорпа. Но расслабляться ещё рано: им надо скрыться от чужих глаз, и он не видит ничего лучше, чем, крепко прижав к себе Стейси за талию, забраться на крышу соседнего здания. Только там, наверху, он позволяет себе немного расслабиться, отпускает девушку и смотрит на неё молча несколько секунд, чувствуя, как в глазах начинает щипать. Питер делает шаг вперёд, заключая Гвен в объятия так крепко, будто это поможет ему забрать её с собой.

   - Я так скучал по тебе.

Когда перед Питером встал выбор, рассказать той, его Гвен, о том, что он Человек-паук, он сделал его, слушая сердце, а не разум. Тогда ему казалось, что нужен человек, хотя бы один человек, который будет делить с ним его секрет, ведь нести эту ношу вдвоём всегда легче, чем одному. Тогда это казалось таким правильным, что он ни капли в этом не сомневался. Не сомневался и тогда, когда перелезал через окно её спальни, потрёпанный огромной ящерицей, бегающей по Нью-Йорку, когда царапины на нем кровоточили так сильно, что ватка, которой Гвен промакивала раны Паркера, моментально становилась ярко-красной. Да. Тогда это казалось правильным.

   Но рано или поздно за всё приходится платить.
   И обычно расплачиваются не те, за кем есть должок.

   Питер хорошо это запомнил, ещё когда у него на руках умирал дядя Бен. Уже тогда ему казалось, что жизнь дала ему здоровенную пощёчину, и этого хватит на ещё десятки лет вперёд. Но та решила, что для симметрии нужно хлестнуть по второй щеке, и забрала у него Гвен. Он не винил в этом Гарри, которого винил бы любой другой человек. Он не винил Электро. Он винил себя. Винил. И винит до сих пор. Не сохранил, не сберёг, не спас, не сдержал обещание. Какой из него герой?

   Питер продолжает нести чушь про другие вселенные, захлёбывается, задыхается своими словами, машет руками, словно они позволят воздуху снова наполнить его грудь. Он не слышит даже собственное имя, произнесённое Гвен. Но вдруг руки останавливаются, так же, в воздухе, зависают, как у марионетки, а потом опускаются вместе с теми, что их остановили. Только сейчас Паркер делает над собой усилие и позволяет себе вновь взглянуть в глаза девушки, которую он совсем запутал, сбил столку, напугал. Пока она молчит, ему кажется, что её услышали и поняли, и он тоже молчит, ожидая её вердикта.

   — он промыл тебе мозги, - немой вопрос "кто - он?" в глазах в ответ на уверенную фразу, за которой следует объяснение. Почему Гвен считает, что Гарри промыл ему мозги? Почему Гарри?

   - Стоп, Гарри? - это пока единственное, что у него получается сказать после информации, лавиной обрушившейся на него. - Гарри смог получить мою, - он делает паузу, - в смыслее...в смысле кровь Питера? Как он это сделал? Она спасла его? Кровь Человека-Паука спасла его? - он будто не слышит, что это Озборн попытался, а может, и убил Питера Паркера этой вселенной, но не потому, что ему всё равно, а потому, что он отказывается это признавать. Человека-Паука невозможно убить. Его невозможно убить.

[float=right][/float]  - Гвен, послушай, - Питер освобождает свои руки и обхватывает её лицо ладонями, просто, машинально, как будто так и должно быть, - если у Гарри получилось это сделать, нам нужно забрать у него образец. Только я могу быть носителем этого гена, этот паук, он, он был выведен моим, то есть отцом Питера, Питера этой вселенной, - уверен ли он, что здесь проводились те же исследования? - я не знаю, что произойдёт, если Гарри использует эту кровь. Как давно это произошло? - только сейчас он вдруг осознаёт, насколько они близко друг к другу и насколько, должно быть, сильную он причиняет боль Гвен этими прикосновениями. Питер отпускает её не сразу - ему тяжело это сделать, он буквально заставляет себя.

   - Прости, я не хотел, - он отводит взгляд, как нашкодивший мальчишка, которого вот-вот поставят в угол родители. Стоит ли рассказать ей, что случилось с той, его Гвен?

   Слышать о том, что Гарри Озборн не только замешан в грязных делах и опытах над людьми, но и втянул в это Гвен, тяжело, даже несмотря на то, что стоящая перед ним должна быть ему почти чужой. Умом Питер прекрасно понимает, что Гарри в этой вселенной не его друг, что Гвен - не его любимая, но сердце кричит совсем о другом. И Паркер ничего не может поделать с этим криком, кроме как подчиниться ему и продолжить эту странную, никому не понятную игру воображения. Но слух вдруг вытаскивает из речи Гвен что-то странное.

   - Подожди-подожди, капитан Стейси жив? - он удивляется искренне, а потом на место удивлению приходит радость. Значит, в этой вселенной всё-таки достигнут баланс. Но едва он позволяет это радости дотронуться до себя, как на смену приходит другое чувство - страх. Если эта вселенная уравновесила жизнь Гвен и её отца смертью Питера Паркера, но, находясь здесь, он, Питер Паркер из своей вселенной, нарушает этот баланс? Иначе как объяснишь, что обе вселенные просто отзеркаливают друг друга? Что если теперь капитану Стейси и его дочери будет угрожать опасность просто из-за того, что Питер появился здесь? Просто из-за того, что он стоит на крыше с Гвен и разговаривает с ней?

    Но вдруг что-то тёплое и приятное укутывает его быстро нарастающую панику, словно тёплым, мягким покрывалом. Объятия, в которые его заключают, успокаивают, заставляют сердце отстукивать свой ритм. Питер позволяет своим рукам обнять Гвен в ответ за талию, крепко прижав к себе, будто только эти объятия помогут ему вернуть баланс двух вселенных, который он так эгоистично нарушил.

   - Ты не понимаешь, - он почти шепчет. Питер и сам не понимает, что пытается ей объяснить, потому что не понимает, как это всё работает. Будь здесь Стрендж, наверняка, он бы смог не только объяснить, но и показать, к каким последствиям может привести одно неверное решение, но Паркеру слишком уютно, слишком тепло, чтобы об этом думать. Кто на его месте не захотел бы сделать то же самое? Кто смог бы его осудить? Но с осуждениями Питер справится и сам.

   Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается...

   Паучье чутьё, словно будильник, сигналит о надвигающейся опасности. Питер не может ему не подчиниться. Он отстраняется от Гвен и быстро, резко осматривается по сторонам. Ничего. Ему показалось? Чутьё ещё никогда его не подводило.

   - Что-то не так, - он напряжён и старается даже не смотреть Гвен в глаза. Если на фоне всего произошедшего у него случится паранойя, это будет совсем не удивительно, но Паркер уверен, что дело совсем не в этом. И убеждает его в этом с грохотом открывшаяся дверь, ведущая с лестницы на крышу, из которой высыпается целая группа вооружённых людей. На полицию не очень похоже. Питер быстро смекает, что, скорее всего, это прихвостни из Оскорпа.

   Что ему делать? Если они увидят его лицо, это будет значить, что Питер Паркер и правда восстал из мёртвых. Тогда вселенная в лице Стренджа не сильно этому обрадуется.

   Питер быстро скидывает с себя рюкзак, из которого ловким движением цепляет маску, натягивая ту на голову, прежде чем вооружённая охрана до них добирается. Он видит в их глазах недоумение. Будь Питер на их месте, и сам бы не поверил в происходящее. Но, к его счастью, он не на их месте. Паркер на всякий случай проверяет наличие шутеров, делает шаг назад, отмеряя расстояние до конца крыши, чтобы не промахнуться, и уже заносит за спину руку...

   - Руки поднял! - Питер поворачивается как раз в тот момент, когда на них с Гвен наставляют оружие. Смотреть в дуло, из которого в тебя может выстрелить свинцовая пуля - приятного мало, но он переживает не за себя. Паркер медленно переводит взгляд на Гвен. - И маску свою сними!

  - Так мне руки поднять или снять маску, парни? А то я что-то не умею делать всё одновременно, - в своей привычной манере пытается пошутить Питер. Заболтать преступника - его главное средство против таких, как эти. - У меня редкая кожная болезнь, она передаётся воздушно-капельным путём. Вы бы лучше отошли подальше, - он начинает покашливать, - а то ещё заразитесь, а потом врачи эти, уколы, ну, сами знаете.